СТИХИ И ТЕКСТЫ
***
Пропустите в мир, стаи волчьи!
Уступите путь, своры гончие!
Разойдись стена чёрной полночью –
Или дай мне стать лютой сволочью.
То ли зверем стать с серой шкурою.
То ли омутом с тиной бурою.
Голодать ли? Жрать?
Быть ли умною, быть ли дурою?
Может, на метлу – и до города,
Где мосты из камня и золота
Помереть ли там
Может, с холоду
Может, с голоду…
Новосибирск, 1985
**
Порой умирают боги – и права нет больше верить
Порой заметает дороги. Крестом забивают двери
И сохнут ключи в пустыне, а взрыв сотрясает сушу,
Когда умирает богиня, когда оставляет души
Огонь пожирает стены и храмы становятся прахом
И движутся манекены, не ведая больше страха
Шагают полки по иконам бессмысленным ровным клином
Теперь больше верят погонам и ампулам с героином
Терновый венец завянет, всяк будет себе хозяин
Фольклором народным станет убивший Авеля Каин
Погаснет огонь в лампадках1, умолкнут священные гимны
Не будет ни рая, ни ада, когда наши боги погибнут
Так иди и твори, что надо не бойся, никто не накажет
Теперь ничего не свято…
Новосибирск, давно
1 «Погаснет огонь в лампадах, умолкнут священные гимны…» (вариант «РПЭ», 1985)
***
Нарисовали икону – и под дождём забыли
Очи святой мадонны струи воды размыли
Краска слезой струилась – то небеса рыдали
Люди под кровом укрылись – люди о том не знали
А небеса сердились, а небеса ругались
Бурею разразились…
Овцы толпой сбивались
Молнии в окна били, ветры срывали крыши
Псы под дверями выли, метались в амбарах мыши,
Жались к подолам дети, а старики крестились
Падали на колени, на образа молились…1
Солнышко утром встало, люди из дома вышли
Тявкали псы устало, правили люди крыши
А в стороне, у порога клочья холста лежали
Люди забыли бога, люди плечами жали…
Н-ск, 1986
1 «Падали на колени и на восток молились…» (вариант из архива Ирины Литяевой)
***
Будешь светлым лучом,
рождённым в тени,
Или тенью, родившей луч?
Будешь синим дождём,
уавшим на снег,
Или одной из туч?
Будешь твёрдым звеном
золотой цепи,
Или молотом, что1 куёт?
Будешь землёй далёкой тропы,
Или тем, кто по ней идёт?
Будешь пером в крыле у орла
или самим орлом?
Будешь каплей в кувшине вина,
или кувшина дном?
Кемерово, 1987
1 «Или молотом, кто куёт» (вариант «РПЭ»)
***
На берегу размытой боли
Звенят набатом зубы о край гранёного стакана
Перегибается пружина тугой цепи –
Об угол трётся – впивается ошейник в тело
Доверчивой трёхногой псины – хозяин близок,
Не укусишь его локтя
Щенок бродячий летит к стене.
Ты уползаешь под нервный хохот ржавой стали
Завыть нельзя
Нельзя забыть и заклинание
Слова поспешно разбегаются, как сны
От телефонного звонка
Как-будто утро – поезд в гору
Замедлены сердцебиения
Крадётся день в носках дырявых по мёрзлой лестнице подъезда
Стреляют в небо сбившиеся1 за ночь пальцы,
Хватаются за край рубахи у ворота, где медный крест
За тонкой стенкой огонь и пыль сухих дорог
Вот-вот готова вспыхнуть куча тетрадных листьев
Липким ликом смеётся солнце на картинке из
Детской книжки про любовь, которую не растерзать словами
И затихает под струйками твоей крови
Она бежит ко мне под дверь
И тихо шепчет – я живая
И я пришла предупредить – идёт твой суд
В закрытом зале – в открытом поле
Вставай – ложись лицом к сырой земле
Внимай – закрой руками уши
Молчи – залейся дикой песней и слезами
Садись – вставай и уходи.
Под приговором красной змейкой
Ложится в угол твоё Имя
Щенок дрожащий засыпает
На коленях хозяйской Матери седой
Прости. Спасибо. Будем жить.
Н-ск, 25 мая 1989
1 «Стреляют в небо взбесившиеся за ночь пальцы…» (вариант «РПЭ»)
***
Солнца ржавый штопор в землю ввинченый
Горизонта краешек отколотый
Тёплый1 снег уходит через ситечко
Отмывает косточки от золота
Белый холст на серых досках струганых
Синей глиной лесенки помечены
Звёздам мы становимся подругами
Навсегда от сил земных излечиваясь
На рассветах серых совы прячутся
Крылья лошадей горят пожарами
Скоро, видно, всё переиначится
Станут длины мериться гектарами
Вознесутся колья телеграфные
Поползут канаты телефонные
И найдут все странники уставшие
Путь к столбу последнему – поломанному
На столбе – о финише известие
У столба – всем путникам пристанище
Над столбом летает птица вещая,
А за ним – лишь камни да пожарища…
Ленинград, апрель 1987
1оС=39оС тела моего
1 «Талый снег уходит через ситечко…» (вариант «РПЭ»)
***
На дворе трава, на траве дрова
Два пустых ведра да в стене дыра
Дверная петля да мокрая земля.
На земле изба, на избе труба
Из трубы дымок, на дверях замок
У дверей песок, да прогнил порог
И травой зарос. У порога пёс,
Да облезлый кот у косых ворот
У ворот вода, что течёт туда,
где ни дворов, ни дров
ни котов, ни псов,
ни стихов ни слов…
Омск, июнь 1987
ВЕЧНОЕ УТРО
Ночь исчезает и день не начнётся
Вечное утро с красивой зарёю
Тянется тестом и не оборвётся
Жуткой синкопой в мозгу отдаётся
Времени лужа в стекло превратилась
Если коснуться, то треснет-растает
С камня гора вверх и вбок покатилась
Камни с холмов – вниз и впрямь
В чёрной оправе времени линзы
Кто-то картины печатает где-то
Нарисуйте мне сон!
Я подумаю – нету рассвета
Я погляжу через синие призмы
Рушится ночь, обрывается леска
Сон неподъёмный уходит в глубины
Рваная рана, кривая железка
Кончить – начать тяжело с середины,
Если с конца – потемнеют седины
Сколько мне лет?
Омск, июнь 1987
***
Мало слов для стихов, мало веры для слов,
для неё мало снов
Те, кто знают, молчат, те, кто хочет – орут
Кто летит, тот на небо не станет глядеть
Кто сбежал, тот и снят с караульных постов
Кто забыл про часы, не боится минут
Тот, с крылом, не спешит никуда улететь
Мало звуков для струн, мало песен для драк
Он поёт – он не слушает стука колёс
Телефон, что на восемь, вмещает весь свет
А с вокзалов звонит автомат просто так
Кто молчит, те и знают какой-то ответ
Кто орёт, тем и нужен какой-то вопрос.
Омск, 1987
КЛАССИЧЕСКИЙ ДЕПРЕСНЯК
Кругом души от покаяний
Безысходности без движений
Неподвижности без исходов
Неприятие без воздействий
Нереакция до ухода
Неестественность чёрных фобий
Легкомыслие битых окон
Светлоглазые боги глохнут,
Заражаясь лежачим танцем
Покрываясь стальной коростой
Будут рыцарями в музеях
Под доспехами тихо-тихо
Из-под мрамора биться долго
Обречённости и колодцы
Подземелья и суициды
Стынут реки и ночи меркнут1
Два шага по чужому асфальту
В край раздробленных откровений
В дом, где нету ни после, ни вместе
В рай без веры и в ад без страха
Омск, июнь 1987
1 «Стынут реки и ноги мёрзнут…» (вариант «РПЭ»)
***
Это звёзды падают с неба
Окурками с верхних этажей.
Н-ск, конец 1989
***
Ждём с небес перемен – видим петли взамен
Он придёт, принесёт. Он утешит, спасёт,
Он поймёт, Он простит, ото всех защитит
По заслугам воздаст да за трёшку продаст
Будет радость, почёт – только встань на учёт
В простыне на ветру по росе по утру
От бесплодных идей
до бесплотных гостей
От закрытых дверей
до зарытых зверей
От заткнутых ушей
до толкнутых взашей
От накрытых столов
до пробитых голов
Омск, июнь 1987
***
Перекрёстки маятник выкачивает
Развороты механизм выстукивает
Шестерёнок зубчики постачивались
Разлетелись птенчики испуганные
Электронной зеленью подмигивают
На начало осени показывают
С башенок курантами выкрикивают
От пружин воробышки отвязанные
Раскидало их по свету белому
Полиняли серенькие пёрышки
Из чего какие были сделаны –
Не найти тех циферблатов стёклышки
Серой краской были все покрашены
После ливней засветились радуги
Не успели в дождь попасть отставшие
Оттого бывают птички разные.
Москва, лето 1987
АД – КРАЙ
Отдыхай, я молчу. Я внизу, в стороне.
Я в краю, где молчат. Я на самом краю.
Где-то край, где-то рай, где-то ад, где-то нет
Там, где край, там и ад. Там, где рай, там и нет ничего 1
Головою в порог – дверь закрой, не смотри
С башни вниз полетишь, если ветер внутри
Если нет, будешь камнем лежать под горой
Там, где празднуют пир при Луне упыри .
Я не знаю теперь – упаду, полечу:
Улететь нету сил, а лежать не хочу
Будет ночь – закричу, отвернусь, укачусь
Разобьюсь всё равно до утра
Постучу во все двери. Пройду по местам, где вас нет
Просто так – может встречу кого по пути
Поклонюсь до земли – головою в порог в третий раз –
Раза два мне ещё до пяти. До шести ещё три –
Будет срок и в острог
Тяжело здесь лежать, были б силы уйти
Или вниз, или с краю чуть-чуть отойти
Хоть на метр – присесть-посидеть-покурить
Может дух испустить, может, перевести…
Отдыхай, не всегда ведь со мною легко
Я не та, кто я есть. Я пока далеко
Я внизу в стороне. Я на самом краю.
Омск, июнь 1987
1 «Там, где край, так и ад. Там, где рай, так и нет ничего…» (вариант «РПЭ»)
***
Ч. К.
Страх осколок истины прогнать из пустоты
Дым, что гонит мусор в сторону жилья
Боль железных схваток беззащитных и живых
Смерть от одиночества, вмещающего мир
Ледяные стёкла искажающих очков
Паутину простирать и вешать комаров
Желтых волчьих взглядов дулом упереться в грудь
Опустившим руки, что поднявшим руки вверх
Пристрелить ненужных – тех, кто отдал всё, что мог
Полууничтоженных под пятитонный пресс
Недопокалеченному выбить костыли
Недопокорёженных – под гусеницы вновь
Трактор остановится – погладить и вздохнуть
Пристально–участливо1 плечами пожимать
Вежливо–тактично о здоровье расспросить
Мягкую подушечку под голову покласть
Кошечка мышонку песню спела про любовь
Москва, июль 1987
1 «Пристально–учтиво…» (вариант «РПЭ»)
***
А. Б.
Засыпаем с чистыми лицами
Среди боя кирпичных судорог
Ночь под искры горящих занавесов
Сон под маскою воска сплывшего
Хвост поджатый в лесу поваленном
Подлой памятью обескровленный
Безответные звёзды ясные
Сапогами в камни сбитые 1
Да об рельсы подошвой стёртою
В голенище кошачьей лапою
Мелким шагом с когтями вжатыми
По двору вдоль забора тянутся
Дружно ищут слабую досточку
Испаряется лёд растаявший,
Чтобы завтра упасть на озеро
Им умыться б, да мало времени
Им напиться б, да пить не хочется
Им укрыть малышей от холода
Не успев утонуть у берега
Лёд-хрусталь – это очень дорого
Вещмешок, полный синих кубиков
На шнурок, да на шею совести
Ленинград, сентябрь 1987
Это я обиделась на Башлачёва
1 «Сапогами о камни сбитыми…» (вариант «РПЭ»)
***
Отпусти, пойду. За углом мой дом
Где всё ждут, не спят, где открыта дверь,
Где в окно глядят и на шум бегут
На простом столе лампа теплится.
Отпусти, пора. Ждёт Печаль – сидит
В печку щепочку бросит – склонится,
Вскинет голову – ветер прошумел
Тронет бороду, глянет в сторону
Отпусти, прошу. До угла верста
Пробежать в ночи, не запутаться
У ворот Печаль встанет сгорбленным1
Старичком седым да понурится
Отпусти, молю – печка топится
Уголёк упал на досчатый пол,
Опрокинулась лампа яркая,
Занялась огнём зановесочка
Отпусти скорей – дом в огне стоит!
Брёвна рушатся – искры сыплются,
А Печаль бредёт, чает встретиться
Всем прохожим в глаза2 заглядывает
Отпусти меня – побегу туда
Он в дыму идёт, задыхается.
Пепел по ветру подымается
Да в глаза летит воспалённые
Отпусти, злодей, что ж ты делаешь?!
Подвернулась нога на камушке,
Нету силы встать, чем дышать ему?
Полечу стрелой – может выживет
Отпусти…
Хорошо теперь – больше некуда
Больше не к кому да и незачем
Так спокойно, ровно и правильно
Всё разложено по всем полочкам,
Всё развашано по всем вешалкам
Всё.
Ленинград, сентябрь 1987
1 «У ворот Печаль встанет согбенным…» (вариант из архива Юлии Шерстобитовой)
2 «Всем прохожим в лицо заглядывает…» (вариант из архива Юлии Шерстобитовой)
***
Синим мячиком с горы прочь голова
Разбуди фонарём в глаза безумные!
Хлебной крошкой под простынёй играет память
Затянет окна лёд к концу месяца – к концу октября
Под рок-н-роллов пляс на крышке погреба
Встань в рань – пора-то страдная.
Спи, брат. Сегодня наша полка вагонная да степи длинные
Заморские страны, пляжи из цветного бисера – развесь уши хоть раз
Ещё раз туда едем, надев кожаный ремешок на голову
Вернёмся за-полночь по снегу грязному чистыми ногами
Босыми по зелёным горлышкам бутылок - смотри, поранишься,
Перевяжу кожаным ремешком своим
Твои глаза - это не стекло, из этого наши бусы, твоя вера
Моя катилась по асфальту год назад в этот день
Не ты ли её подобрал, когда она сверкнула на солнце?
Один день было солнце – Good day, sunshine!
На голову горюшко тёплой шапочкой
Почём теперь сказочки - по жизни да разуму
Хочешь – покупай недорого, любовь – цена красная
По сухой пыли ползу пчёлкой бескрылой к маме…
Пойдём со мной, девка, заплачу 25? Нет? Сколько?
Да она сумасшедшая, слышите, песенку поёт
Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе
Харе Рама…
Видишь, как оно, солнышко-то любить?
Рельсы косыми струнами скрещиваются
Сколько же нас, и все туда?
Не подходи ко мне – я заразная, грязная
Я тряпочкой рот прикрою от греха
Махни рукой – развеешь дым моих вонючих папирос,
Что глаза так ест. Пока ещё не до слёз
Напоьсь городом чужим с утра
Спи, брат, нету хлеба. Ну ты попробуй уснуть
Вспомни, как мы ловили стрекоз там, у реки, вчера.
Мы туда вернёмся через год
Когда будет солнце.
Поезд Н-ск – Омск, октябрь 1987(?)
ХОЛОДИЛЬНИК (сказка – картинка)
В холодном зале мы смотрим кино.
Ледяной экран из толстого белого инея замораживает наши Разноцветные глаза. Мои были тёплые, тёмные, когда я пришла в этот кинотеатр. Теперь они сверкают яркой зеленью и нестерпимо блестят под пушистыми снежными ресницами. Мы смотрим разные цветные картинки одну за другой, и чем больше застывают наши глаза, тем они интересней и красочней.
Заходят новые люди, от них идёт пар и мы кричим на них и машем руками, потому как под их тёплыми тусклыми взглядами изображение теряет отчётливость и краски, но их глаза быстро покрываются льдом и всё встаёт на свои места. Вот только один ворвался однажды и уставился на экран обжигающими лучами. Он чуть было всё не испортил, он постоянно отогревал лицо маленькой зажигалкой, и от этого мы все едва не лишились нашей забавы. Пришлось связать ему руки и поставить перед глазами огромную льдинку, которая таяла всё медленней, а он всё тише кричал, что ещё немножко – и растает иней, и мы выйдем на улицу и отогреемся на солнце…
Теперь он сидит в первом ряду и показывает нам самые яркие и красивые картинки.
Омск, 1987
***
Грязь моя такая неведомая, такая невинная
Скажите, что же сегодня по телевизору
А телевизор будешь смотреть – козлёночком станешь
На сколько хватит – терпи, коза
Рожки сточатся – капустки дадим
А пока рой копытцем канавку – любить-то хочется
Злая она – козла полюбишь, когда вода из берегов
пойдёт кровью тёмной с пальцев, содранных струнами
У Русалочки из хвоста ножки сделала фея
Добра хотела – злою ведьмой оказалась
Да неужто на всю жизнь – спросите лекаря ночного случайного
Как так – и будильник вроде вовремя звонит
Полночь, а стрелки врозь – не сойтись им никак
По самый шиворот ворох шуршит бумаги клочьями
По чистому писаных, не между строк да наискось
Сверху красным карандашом
Авансом получи сполна – хорош задаток?
Птица райская с картошкой жареной
Крылья - твои, взамен на рога.
Омск, октябрь 1987, ночь, облом
***
Ударение на слоге выше прописной строки
Мишка, спрятанный в берлоге, вам напишет от руки
Ночь над лесом так спокойна, так проста его постель
Равнодушна, как подушка, монотонна, как свирель
Свежесорванного утром календарного листка
Старовыеденных формул о строении желтка
Растворимый серый ёжик, что от пепла был рождён
Собирался в гости к другу, да метлою был1 сметён
Вместе с грустными сверчками и обрывками стихов
Вместе с нотными значками и коллекцией бычков
Подхваили, закружили и сложили в уголок
Поразмыслив, вокруг кучи очертил квадрат мелок
Встали стенки, села крыша, прилегло к двери крыльцо
У оконца ёжик пишет другу Мише письмецо
Миша, может будет буря, может рухнет потолок
Может, зря я растерялся, затерявшись в уголок
Может, завтра будет лето, вторник выйдет за средой
Может, камень обернётся родниковою водой…
конец 1987
1 «Собирался в гости к другу, да метлою он сметён…» (вариант «РПЭ»)
***
Я голову несу на пять корявых кольев
Я крепость возвожу из старых липких карт
Крестьянкой крепостной в края крапивных кровель
По хрупкому хребту, что кренится назад
Сбивая руки в кровь о камень, край и угол
заплаты на лице я скрою под чадрой
Границу перейду страны вороньих пугал
Укрыться упрошу за Лысою горой
Кроя крамольный крик кривой кровавой кромкой
В горящий1 грешный год, грядущему грозя
В поту пытаясь встать, чтоб испытать потомков
Положено молчать скользя, ползя – Нельзя
Светящихся святых, схвативших свист затвора,
Свалившихся под свод сомнительных свобод
Вас сварит на свечах свиней свирепых свора
Что с воплями с верхов по свойски сваи бьёт
Тщеславный чуткий червь, чирикающий числа
Чеканит чёрный час чужих очередей
В чугунных черепах отчаянный нечистый
Считает рычаги начальственных речей
Периметры портов пиратов принимают
Под парой парусов по праву приютить
Порушив парапет, паркеты попирают
Потребовавшие не оправдав, простить
Страданий страдный стон застрёманной столицы,
Старушечьих стихов расстроенной струной
Стирает в сотый раз нестёртые страницы
Стараньем стукачей, строчащих за стеной
Молчащий миллион немыслимых фамилий
Мелодия молитв, просмоленных молвой
Малиновый мелок на молот заменили
Неровный рвущий рёв на равнодушный вой
Контейнеры костей стекают под откосы
Продолжение »
