Все костыли в костры, кастетом на контакт
Прочтённое письмо порви на папиросы
Фантасмагорий фон под фанатизма факт
Бренчание брелков, небритые бродяги
Бретона и Дали далёкие борта
Обыденный аборт в обрушенном овраге
Желанных жизнесхем живая красота
Отрадных атрофий трывки, и как будто
С утра утрачен сон о трудности трюка
От радости утра отринув атрибуты
Оторопевший страх отрежет от крюка,
На переходе вниз отключит эскалатор
Количество колов скатилось до пяти
Осиновым шестом укреплены плакаты
Со стрелкою, куда свою башку нести
Москва – Ленинград – Новосибирск, осень 1987
***
Наполнилось до краешка ведёрко лунной патокой
Полярные подсолнухи под призрачною радугой
Сияньем лунным1 вылились на узловатой привязи
На загрубевшей простыни окаменевшей гордости
Сквозь узенькое горлышко из ледяной соломинки
Вытягиваем бережно последние глотки
По ситцевому берегу на каблучках2 отчаяния
По свеему преданию на выгруженных саночках
По тёплому загару источившимся ножом
Вершат дороги странники чужого обещания
Изъезженных параметров прочитанной любви
Гремучие серебряным аккордом украшения
Разбудят обитателей заброшенных палат
Взорвётся откровением случайное объятие
Сорвёт со стен разводы отсыревших потолков
Отпетой ветром скорости внезапным раскаянием
Простуженные сумерки прольются ожиданием
На страны, зачумлённые болотной красотой
Наивные созвездия за медицинской ширмою
Накроет покрывалом мой безвременный уход.
Омск, конец 1987
1 «Сияньем южным вылились…» (вариант «РПЭ»)
2 «По ситцевому берегу на каблуках отчаяния…» (вариант «РПЭ»)
***
Волки сыты – овцы целы
Долго красным светом по живым глазам
Дыры по бокам трубы – флейта
Зелёнка на царапину – во сне выпадет свежий снег
В середине дыра под проволокой – гитара
Полдень – жёлтые шторы светофора
Четверть утра обратно по ступенькам бредёт спать
Стельки смяты – ноги босы
Гол сокол – со двора на кол
Зеркала осколки вон из избы, забор высок
Ворам отпор да дом на слом
Кость вкось в горле горлицы
Мягкое снежное кресло – да ну!
Протравленные волосы сухою травой стелятся
Длинные песни поют к зиме – стало быть устала выть в трубе вьюга
Не смогла вырваться из дыр божественным звуком
Стуком в окна подставить руки
Горстями под окурки, горелые спички, смятые бумажки и пепел –
Отходы производства бессонных ночей
Добрее волчица серая – больше овечек убьёт для деток
Охотник ли пристрелит, вожак ли стаи растерзает – виновата будешь
В степном снежном вечере правда сотнями жёлтых огоньков светится
Да вьётся криком в опрокинутых санях
Пожар погасить – огонь убить,
А стрела мимо – держать ответ перед снайперским полком
на утренней линейке
Молись, грешник, да на часы посматривай
Не опоздай на свидание под гитарным перебором
Эх, придётся углы срезать по живой траве
Вырастет новая – лето нынче буйное.
А к концу ноября – другой коленкор
Снова собирать брошенных котят по вокзалам
Почти стянуло полынью вогнутой линзой
Спите, окуни, у берега теперь пусто
А если кто высунется к проруби подышать – увидит одинокий ящик
на середине реки,
Забытую рукавицу да следы наискосок.
Вышивайте, жёны, крестиком по тонкому полотну
Толкуйте, бабушки, сны чужим внучкам…1
Омск, конец 1987
1 В архиве Марины Кисельниковой сохранилась несколько иная редакция:
Волки сыты – овцы целы
Долго красным светом по живым глазам
Дыры по бокам трубы – флейта
Зелёнка на царапину – во сне выпадет свежий снег
В середине дыра под проволокой – гитара
Полдень – жёлтые шторы светофора
Четверть утра обратно по ступенькам бредёт спать
Гол сокол – со двора на кол
Зеркала осколки вон из избы, забор высок
Ворам отпор да дом на слом
Кость вкось в горле горлицы
Мягкое снежное кресло – да ну!
Протравленные волосы сухой травой стелятся
Устала выть в трубе вьюга
Не смогла вырваться из дыр божественным звуком
Стуком в окна подставить руки
Горстями под окурки, горелые спички, смятые бумажки и пепел –
Отходы производства бессонных ночей
У Русалочки из хвоста ножки сделала фея
Добра хотела – злою ведьмой оказалась
Добрей волчица серая – больше овечек убьёт для деток
Охотник ли пристрелит, вожак ли стаи растерзает –
Виновата будешь
В степном снежном вечере правда сотнями
Жёлтых огоньков светится да вьётся криком в опрокинутых санях
Пожар погасить – огонь убить,
А к утру держать ответ перед снайперским полком
На утренней линейке
Молись, грешник, да на часы посматривай
Смотри, не опоздай на свидание под гитарным перебором
Эх, придётся углы срезать по живой траве
Вырастет новая – лето нынче буйное.
А к концу ноября – другой коленкор
Снова собирать брошенных котят по вокзалам
Почти стянуло полынью вогнутой линзой
Спите, окуни, у берега теперь пусто
А кто вылезет подышать к проруби – увидит
Одинокий ящик на середине реки,
забытую рукавицу да следы наискосок…
Вышивайте, жёны, крестиком по тонкому полотну
Толкуйте, бабушки, сны чужим внучкам.
**
Неясный свет через метель и луг
Через полёт безумных тонких рук
Пробился до зовущего Чего-то
Приподняло и понесло во тьме
Через дыханье в гибкой тишине
И грохнуло о крашеные доски
Где на коленях в четырёх стенах
Творю молитву, глаз не закрывая
Чтоб разрешили строчки записать
Чтоб не пронзили головною болью
Чтоб мокрыми ногами не шагать
По тающим снегам ещё хоть несколько часов
Чтоб сразу не прикончили поток
Плотиной пробуждения на суше
Чтоб по фамилиям не выкликали души
На рынке Дня
Чтоб выдержал листок боль едкой капли –
Ни роса, ни слёзы через моих ладоней решето
Сочится вниз
И бьётся у порога на тысячи сверкающих миров
На миллионы ранящих осколков
И тянет нить
Со шпиля моего эгоцентризма до входа в Храм
И каждый шаг на месте – звон струны
И я хожу по струнке вверх и вниз
Помножив зов Туда на зов Оттуда
Кидаюсь под мерцающий клинок,
Держась за рукоятку,
Как за воздух цепляются в падении когтями
С карниза оступившиеся кошки – полёт и крик…
А кто-то растворился во Вселенной
и Богом стал, но кто же вам сказал,
Что всем туда же?
Москва, 1987
***
Раскрутили – разворотили – разболтали в стакане
Рассеяли – развеяли зелёным дымом
Бездонные – бездомные – бездольные
В бездну через дым – боль
Сорванные с петель открылись раны
На небо, под землю живыми глазами
Подколёсной тряской открыли движение
Тряска – мясорубка
Не собрать костей под июльским солнцем
Не раскинуть веером на «любит – не любит»
Столетний дождь
Маленький красный кусочек
На фоне иссиня-чёрном
На краешке остром
Без звука, без шага, без вздоха
Уцепившись за тросик ребячей ненависти
На лезвие общественного мнения
На остриё разгаданных снов
На дно собрался, а через лёд – как оно?
Через толстый февраль високосный
Сквозь октябрьский дым
На лёд на коньках пьяного оптимизма
Провалишься!!! - …А, хуйня!..
Простудишься только
Погреешься у костра из бумаги
Линованой, исписаной – аутодафе
Аутодафе под июльским солнцем
Через увеличительное стекло
Наших лучших, наших «самых»
Промозглые истины
Нечем прикрыть обнажённую боль
Не к чему привязать – радуйся – свобода!
No future - здесь и сейчас
Бритые камеры – палаты – потом
Сейчас – счастье
ß
∞
1988
ФОНЕТИЧЕСКИЙ ФОН ИЛИ СЛОВО ПРО СЛОВА
Федяю
Учи молчанием
В слове соль и стёкла осколками впиваются в живое
У «говорить» есть собрат: «воровать»
Посметь сказать, а значит посмеяться
Над тем, что было нашим и чужим
Над тем, что было свежим и живым
Наутро я уйду в другие смыслы
Глубоким будет глупый таз с водой
Уйдёт со мной и голос голых веток
Воспетый и забытый
Нам нужно выжить
Выжить из ума
Как выйти из кольца, из окружения
Как выйти из пылающего дома
Перед костром по росту построение
Тоскующих по месту под мостом
Стреляющих в упор по представлению о жалости:
Животворящей смертью по суете постылых ситуаций
По выходам и выводам
Мы входим сами, а назад выводят
А я желаю выйти хлопнув дверью
Как нагрубив учительнице в школе
Врубаешься в невиданную круть
А я желаю, чтобы все смеялись
Когда я громко хлопаюсь на пузу
Ведь «посмеяться» есть «посметь сказать»
Плети рука верёвочки из знаков
Они не помнят, что они хотели
Свиваясь в петельки из нас изобразить
И от каких недугов исцелить
Являясь снадобьем когда-то
Срок годости давно истёк
А мы в надеже
На счастье - понимание (на здоровье)
Глотаем яд в таблетках пожелтевших
Терзать слова – шаги к шизофрении
Я с мазохистским кайфом
Расчленяю свои трепещущие умопостроения
Глубокий таз с водой – какой он глупый
А может, я хуёвый не настолько,
Чтобы об этом мне не говорить
Лечи молчанием.
1988
***
По свинцовому покою глубины моей
Нерастраченных страданий тёмно-синих дней
По шершавому бетону на коленях вниз
Разлететься, разогнаться – высота, карниз
Зацепившись отраженьем из зеркальных дыр
Окунуться в ожиданье нежилых квартир
Из-под тёмного покрова сизых облаков
Выползать на свет унылый мягких светлячков
Разобраться в колеснице долгого огня
Расстараться – отоспаться за стеною Дня
За чертою отлетевших просветлённых душ
За глазами с пятаками круга не нарушь
Не разбей стакан с последней пресною водой
Не пролей слезы нарочной над моей бедой
Не разглядывай пугливо непонятных птиц
Погляди на обнажённый блеск колёсных спиц
Погляди, махни рукою, слабо улыбнись
Отойди, постой в сторонке, к лесу обернись
Забери с собою небо в крапинках утра
Заверни в своё дыханье – нам уже пора
Уходить за перелески проливным дождём
Оставляя за плечами беспокойный дом
Обрывать последний стебель красного цветка
Забывать о чистом звоне свежего глотка.
Рига, 1988(?)
***
Пустошь – ветошь звонкий дым
Просинь – проседь просто грязь
Зависть – повесть в два листа
По дороге наугад
Деревяшка восемь струн
Кто играет тот дристун
Ливень – лошадь – водоём
Безболезненный укол
Кол осиновый в песок
Залечили пустоту
Залатали ручеёк
Крепко сшили берега
Слякоть – мякоть просто дождь
Поливает чистый лист
Расцепляет волокно
Горизонтом рыба-кит
Пробирается домой
Свечки – спички – огоньки…
Новосибирск, 1989
***
Между взглядом и ладонями
Вспышки выстрелы в упор локтей в колени
В укор зелени утренней
Утрамбованной теми же коленями локтями
Радость брошенная каменоломня
Где сквозь порог трава проросла
Трава жёсткая сибирская
Камышовыми копьями
Кольями в спину, колонна по два к горизонту
Пролилась
Город этапом навстречу…
1989
***
По среднестатистическому кругу
Туда по эскалатору
А обратно по верёвочке
Траектория петли
Над всякими там красотами
Высотами, пустотами и нечистотами
1989
***
И не жарко и не жалко
И не ёлка и не палка
И не шило и не мыло
Не Фома и не Ерёма
Синяя бутылка
Время рассудило
Похвалила суета за календарь без выходных
Синяя бутылка
Покатилась по щекам
По лицу
Остановилась замерла 1
1989
1 В «РПЭ» иная редакция: стихотворение разбито на две независимые части:
***
И не жарко и не жалко
И не ёлка и не палка
И не мыло и не мало
Не Фома и не Ерёма
1989
ЗАУПОКОЙНЫЙ РОК-Н-РОЛЛ
Время рассудило
Похвалила суета за календарь без выходных
Синяя бутылка
Покатилась по щекам остановилась замерла
1989
Этот стих ОЧЕНЬ ВЕСЁЛЫЙ
После облома после аборта
Прощаются руки со струнами
Тянутся провода, гудят
Мелкие пальцы на кафеле
Рассыпались стуком
Корявая улыбка выжженая степь
Многоэтажная радость – очень много света
Очень много яркого света
Электронная зелень квадратами вокруг
Солёная ржавчина
Взглядом навылет, наугад
Стоптанные слова
Слова – валенки в лужах
Стоят, смотрят, ждут
Отапливаемых помещений
Оплачиваемых обещаний
Серые картонные лица
Падают неловко на асфальт
Каплями
Нелепый удел – не у дел
Ни кола ни двора
Мыло, спички…
Время врёт, всё не так
Всё как было, да?
Да, всё как было
Очень многозначительно и молча с достоинством
Почти как живопись
Высоко-о-о…
Лифт сломался
Сорвался суицид – пешком пойдёшь – успеешь обломаться
Тяжёлые шаги по лестнице
Газета в ящике, ключ в верь, свет в коридоре
А вот если так то вот так
А не так, ну может и так, хотя нет, наверное, всё-таки
Вот как, а это как посмотреть, да так получается
Так как-то всё, а… Я только хотел
Да нет, подожди, подожди, подожди, подожди
Эх да чего там.
1989
***
Катится всё в пропасть
По всем статьям колёсики скрипят
Куда-то в смерть
Все черти покупают бухло
Скоро Праздник в Тартарарах
А я курить бросаю
А то голова стала болеть и сплю плохо
Снится всякая всячина, просыпаюсь часто
Закуриваю, а потом уснуть долго не могу
Не высыпаюсь, стал всем грубить
А друг у меня есть – он футбол
Любит смотреть по телевизору
Как гол забьют, он кричит, по коленкам себя хлопает
Переживает
конец 1989
***
Светлая такая дрянь
Тонкие волны по ночам1
Хлопаю в ладоши под водой
Аплодирую проявлениям искусства
Царапина по негативу
Все лица разделила на шрамы
Жизнь ножом по кускам, чего – куда
Молодость на ломаки ломтями
Целое – на цены, поцелуи и социум
Траву весеннюю на песни
Дорогу на месяцы
Поле на вдоль и поперёк
Шило на мыло, мешок и кота
Просто на балконе стоять и туман нюхать
На умное, на нужное, на глупое, на вечное, на целое
на лыко да мочало.
1989
1 «Тонкие волны по ногам…» (вариант «РПЭ»)
***
Вот сижу я такая баба
И думаю что не такая вовсе
Даже не думаю а стараюсь знать
В газету завёрнутый огурец в конце февраля
Парниковый, наверное
Да по башке мне фаллическим символом
Да опять не моё
Научили: ни украсть, ни покараулить
Это чувак один научил
А я смеялся и запомнил поэтому
А чувака жалко, он сейчас такой коричневый, мне сказали
И молчит – жрёт мепробамат
А я думал, что зелёный (я) – голова кружилась
А оказалось – ничего
Вот так и то не я умею
Зато ещё могу, а если бы я, то всё бы.
Да и так всё уже.
1989
***
Сижу в серой рубахе
Смотрю в окно
Цивилизация1 Россия мать земля
Трагические формы
Формулы и знаки
Знание и зло
Злачные города
Гордые такие таксисты с музыкой
В серой рубахе не жарко
Не жалко Родину.
конец 1989
1 «Цивилизованная Россия мать земля…» (вариант «РПЭ»)
***
Кролю
Если шрам ножом зачеркнуть
Улетит стрела в дальний путь
Если обмануть и уснуть
Ебанётся вниз – не найти
Если впляс по синим дождям
Прибегут вокруг ежачки
Золотую пыль тополям
Дверь с петли сорвётся
Вставай да иди
Одевай свою шапочку на ходу
Грустно очень
В ледяной избушке лисичке
Ну так что ж весна на носу
Жарила чертям колбасу
Падала сквозь землю зима
Падала сквозь зиму земля
Лавочка без задних ног
Крыса без передних зубов
Приносились восемь ветров
Жарко по ночам небесам
Зыко по ветрам парусам
Солнышко залезет в окно
Будет хорошо и светло
январь 1991
***
До Китая пешком рукой подать
Три ручья зазвенели в три рубля
Я такой же, как дым стою столбом
Где федорино горе в городах
Пляшут рыбы любуясь на людей
И заплакали блюдца – не лучше ль вернуться
Недобитый фонарь летит под лёд
Почему, зачем, для чего, для кого
Это песня про пыльную полынь
Это песня про вольную войну
Так уводят коней за край земли
Над Уралом над золотом золотой
Чёрный ворон и белая ворона
Это песня про голос гололёд1, 2
1 Вариант «РПЭ»:
До Китая пешком рукой подать
Три ручья зазвенели в три рубля
Я такой же, как дым стою столбом
Где федорино горе в городах
Пляшут рыбы любуясь на людей
И заплакали блюдца – не лучше ль вернуться
Почему, зачем, для чего, для кого
Недобитый фонарь летит под лёд
Так уводят коней за край земли
Это песня про пыльную полынь
Это песня про вольную войну
Над Уралом над золотом золой
Чёрный ворон и белая ворона
Это песня про голос и гололёд
Это песня про чёрную любовь
Приходи ночевать
Остынет день
Бестолковый огонь оставит дом
Приходи ночевать…
2 Текст песни, в записи не сохранившейся.
1991
***
Солнышко моё прозрачное!
Уголь – Золушка
Разбуди меня в полночь
Дурачка бескозырного
Клён с бельевой верёвочкой
Ладонь самозванная
Поле в клеточку
Фигу в книжечку
Клён – барабан
Голый выстоит
Голос выкатит
«Было – не было» - небо выбило
